ГЕРЦЕН

Александр Иванович [25.3(6.4). 1812, Москва, — 9(21).!. 1870, Париж], рус. писатель, философ, публицист.

В 1833 окончил физ.-мат. отделение Моск. ун-та. В 1834 за участие в кружке вольномыслящей молодёжи был арестован и в 1835 выслан (Пермь, Вятка, Владимир). В 1839 вернулся в Москву, затем переехал в Петербург. В 1841—42 в ссылке в Новгороде. С июля 1842 жил в Москве, активно участвовал в идейно-филос. борьбе, сотрудничал в «Отеч. записках». В 1847 уехал с семьёй за границу, жил во Франции, Швейцарии. С 1852 в Лондоне, где основал (1853) Волы-ную русскую типографию. В 1855—68 издавал альманах «Полярная звезда», в 1857—67 совм. с Н. П. Огарёвым выпускал первую рус. рев. газ. «Колокол».

В обширном наследии Г. нет спец. те-оретич. работ о воспитании, а из худож. произв. непосредственно к этой теме обращены повесть «Кто виноват?» (1841- 1846) и частично «Былое и думы» (1852- 1868). Однако в течение всей жизни Г. живо интересовался пед. проблемами; его высказывания по вопросам воспитания и образования свидетельствуют о наличии продуманной пед. концепции, к-рую он пытался реализовать и на практике — в отношениях с собств. детьми. Пед. взгляды Г. определялись его филос. (атеизм и материализм), этич. (гуманизм) и полит, (рев. демократизм) убеждениями. Представления Г. об исключительно важной роли сознательной рев. деятельности личности обусловили его подход к проблеме воспитания прежде всего как к проблеме формирования нового человека, способного к осмыслению законов окружающей жизни, обладающего внутр. свободой.

Рассматривая вопрос о роли условий воспитания в развитии человека, Г. указывал на зависимость человека от среды, вместе с тем считал, что личность не просто принимает влияние среды, но и отвечает на него. Этот ответ может содержать в себе как «сочувствие», так и «противоречие». Занять такую свободную критич. позицию по отношению к обществ, проблемам может человек, обладающий способностями и навыками духовного самоопределения. Поэтому в основе пед. концепции Г. лежит мысль о необходимости всестороннего и свободного развития личности. Любое воспитание — домашнее, школьное, университетское и др. должно исходить прежде всего из отношения к ребёнку как к личности самостоятельной с её индивидуальными особенностями и устремлениями и быть ориентировано на те качества, к-рые уже заложены в его характере и могут получить дальнейшее развитие. Воспитание, по Г., — сознательный, целенаправленный процесс формирования человека, способного к «сознательному деянию», одухотворённому труду и служению обществу, осуществляемый под руководством педагога. Важнейшую роль в этом играет образование, особенно изучение естеств. наук, к-рое способствует выработке реалистич. мировоззрения, трезвого (для Г. — уверенного в невозможности «честного союза науки с религией») взгляда на жизнь. «Нам кажется почти невозможным без естествоведения воспитать действительное, мощное, умственное развитие, — писал Г., — никакая отрасль знаний не приучает так ума к твёрдому, положительному шагу, к смирению перед истиной, к добросовестному труду и, что ещё важнее, к добросовестному принятию последствий такими, какими они выйдут, как изучение природы» («Публичные чтения господина профессора Рулье», 1845). Естеств.-науч. образование должно не загружать ум обилием фактов, а прежде всего учить молодых людей «спрашивать», развивать у них способности и вкус к самостоят, мышлению, к-рое является необходимым условием любого активного действия. Г. неоднократно обращался к проблемам естествознания («Письма об изучении природы», 1845—46, и др.), написал 2 рассчитанные на детей и юношество работы, в к-рых популяризация естеств.-науч. знаний тесно увязывалась им с задачей развития систе-матич. и строго науч. мышления молодых поколений («Опыт бесед с молодыми людьми», 1858, «Разговоры с детьми», 1859).

Однако одностороннее увлечение естествознанием, как и вообще наукой, указывал Г., может сделать человека кабинетным «цеховым» учёным, далёким от запросов жизни («Дилетантизм в науке», 1843). Полноценная личность не может быть воспитана в отрыве от др. отраслей человеческого знания и деятельности — в противном случае существует опасность впасть в ремесленничество науки и за множеством фактов потерять общность дела. Осознать важнейшие цели выбранной деятельности, их связь с общими задачами своего времени молодым людям должен помочь прежде всего «мир человеческий, мир истории», т.е. приобретение молодыми людьми разносторонних гуманитарных знаний. Гуманитарное образование, считал Г., призвано не уводить молодёжь от реальной жизни, а, напротив, усиливать интерес к актуальным проблемам действительности. Для Г. классич. образование — «эстетич. школа нравственности» («Записки одного молодого человека», 1840—41). С дет. лет при помощи книг воспитывается нравств. чувство, формируются обществ, идеалы.

Целенаправленное систематич. разностороннее воспитание, утверждал Г., может осуществляться только педагогом, понимающим свою ответственность перед формирующейся личностью и придерживающимся передовых пед. взглядов, соответствующих достижениям науки и философии. Особенно важным он считал умение подсказать воспитаннику пути и способы связи идеала с конкретной действительностью. В повести «Кто виноват?» Г. показал, какую трагич. роль сыграло в судьбе его героя то, что он был воспитан честным и восторженным, но не понимавшим реальной жизни учителем. Позже размышления Г. о пед. ответственности отразились в главах «Былого и дум», посвящённых детству и юности автора. Много внимания этим проблемам уделял Г. на страницах изданий Вольной русской типографии, где находили живой, страстный отклик факты и сообщения его корреспондентов, касавшиеся разного рода безнравственных и недостойных поступков преподавателей, воспитателей и вообще людей, имевших какое бы то ни было отношение к воспитанию молодёжи.

Г. понимал, что в условиях рос. действительности высокие личные качества наставника далеко не всегда могут обеспечить успех его деятельности, т. к. неизбежно вступают в противоречие с системой офиц. педагогики. Поэтому выступал против любых ущемлений просвещения, подчёркивая огромное значение преобразования шк. системы для будущего России. Особый интерес в связи с этим проявлял к положению в рос. ун-тах. Ун-т, в представлении Г., развивает мышление, даёт подлинные знания и к тому же «учит столько же или ещё больше аудиторией, сколько кафедрой, юным столкновением, горячим обменом мыслей» («Провинциальные университеты», 1861).

Мысли Г. о воспитании человека, способного активно участвовать в преобразовании жизни, о развитии самостоятельности мышления сохраняют своё значение для отеч. педагогики.

Соч.: Собр. соч., т. 1—30, М., 1954—66; Избр. пед. высказывания, М., 1951; О воспитании и образовании, М., 1990 (совм. с Н. П. Огаревым).

Лит.: Т с и л о в Б. М., Психол. взгляды Герцена, в сб.: Филос. записки, т. 5, М., 1950; Зейлигер — Рубинштейн Е. И., Пед. взгляды А. И. Герцена, Л., 1958; М., 19622; Соколов М. В., Т с и л о в Б. М., Психол. идеи А. И. Герцена, ВП, 1962, № 2; Панибратцева 3. М., Взгляды Герцена на личность и ее развитие, «Уч. зап. ЛГПИ им. А. И. Герцена», 1964, т. 254; Володин А. И., Проблема единства личного и общественного в творчестве А. И. Герцена, в кн.: Очерки истории рус. этич. мысли, М., 1976; ПирумоваН. М., А. Герцен — революционер, мыслитель, человек, М., 1989; Семенов В., Александр Герцен, М., 1989. Т. Н. Эйдельман.